Всеволод Орлов, арабист, выпускник программы “Атташе по вопросам сельского хозяйства”
Извечная дихотомия аграрного вопроса «фермер vs. монополия» — очень интригующая тема. Структурные изменения в отечественном сельском хозяйстве демонстрируют тот факт, что с ростом персональных и корпоративных латифундий растет и доля неиспользуемых земель. А концентрация земли (вкупе с концентрацией активов и капитала) в земельных банках создает высокие риски удорожания любых проектов. Данные процессы олицетворяют стремительный рост влияния агрохолдингов, и, как следствие, бесконтрольная монополизация сегментов рынка сопровождается вымыванием малых и средних предприятий. Последнее же создает структурные ограничения для развития сельских территорий, обрекая их на стагнацию и в конечном счете замедление роста АПК.
Сейчас наблюдается форсированный рост отдельных крупных агрокомпаний, который опекаются государством. Они не опираются на малый сельскохозяйственный бизнес и не стимулируют его инновационное развитие, что, в свою очередь, не формирует длинных мультипликационных эффектов и предпосылок для роста сельских территорий. Проще говоря, инвестиции на ручном управлении не заменяют органического роста. Особенно стоит учитывать условия продовольственного эмбарго, когда конкуренция страдает, как, соответственно, и качество продукции. Заветы Столыпина актуальны для нашего сельского хозяйства даже спустя 100 лет, об этом нужно всегда помнить.
Хотелось бы упомянуть также и о плюсах монополии агрохолдингов.
Во-первых, системный подход к ведению сельского хозяйства. К этому в первую очередь относится масштабное разделение труда, узкая специализация и чёткая структура, развитие цепочек добавленной стоимости и диверсификации продукции.
Во-вторых, само собой разумеющееся, это финансовый капитал. Доступ к своевременному обновлению техники и внедрению современных технологий. Кроме того, агрохолдингам проще получить льготный кредит, так как банк будет доверять больше юридическому лицу с серьезной залоговой базой, чем мелкому фермеру. Сюда же можно также отнести фактор аудита и контроля, который носит куда более серьёзный и регулярный характер, чем у фермеров.
В заключение, хочется отметить: масштабное присутствие агрохолдингов не гарантирует роста доходов сельских жителей. Не прослеживается также четкая связь между уровнем рентабельности хозяйства и оплатой труда его работников. Поэтому одна из главных целей госполитики в области АПК — повышение доходов жителей села — ставится под сомнение. Есть, правда, стимулы для молодежи в перспективе карьерного роста. Однако, это не останавливает трудовую миграцию. В потоке отходников село покидает социально наиболее активная и квалифицированная часть.
Помимо очевидных слов про назревшие институциональные преобразования: недискриминационный доступ аграриев к кредитным ресурсам, формирование конкурентной среды и т. д., — возможное решение видится в создании налоговых и иных механизмов, которые могут сделать невыгодны монопольное владение сельхозземлей, повышение роли самих поселений и муниципальных образований в распоряжении неразграниченных угодий госсобственности, а также доходов от проектов.
