По данным Южного рисового союза, по состоянию на начало мая 2020 года остатки риса в пересчете на сырец составляют 178 тыс. тонн, что на 33 тыс. тонн (23,6%) больше, чем в соответствующем периоде прошлого года. Этого объёма достаточно для обеспечения спроса на рынке России и стран ЕАЭС.
В целом российскими производителями стабильно и в полной мере обеспечивается внутренняя потребность рынка в круглозёрном и среднезёрном типах риса, которые в последние годы почти не импортируются в Россию. Так, в 2019 году экспорт риса составил 172 тыс. тонн, при этом экспортировался преимущественно круглозёрный и среднезёрный рис, в то время как из 237 тыс. тонн импортированного риса более 95 % составили длиннозёрные сорта.
«Рынок риса в стране сбалансирован благодаря оптимальному соотношению импорта и экспорта риса сырца и крупы, когда российские производители и импортеры находятся в равных условиях, а продукция может свободно перемещаться. Однако действующий в настоящее время запрет на экспорт на фоне таможенных преференций для импортной продукции и падения внутреннего спроса может привести к разбалансировке рынка риса. Искусственное ограничение экспорта грозит образованием профицита риса в России и снижением и без того невысокой рентабельности российских рисоводоводческих и рисоперерабатывающих предприятий», — считает исполнительный директор Южного рисового союза Михаил Радченко.
По его словам, ограничение экспорта в момент ажиотажного спроса было оправдано. Однако уже к концу апреля спрос на бакалею в России стабилизировался и по ряду позиций даже пришёл к отрицательным значениям, а объём остатков риса-сырца позволяет обеспечить потребление не только на внутреннем, но и на внешних рынках, поэтому необходимости пролонгирования данных мер нет.
При этом большинство стран-экспортеров риса, с которыми российские рисоводы конкурируют на мировом рынке и которые являются основными поставщиками длиннозерного риса в Россию и страны ЕАЭС, либо не вводили ограничений экспорта в связи с развитием пандемии коронавируса COVID-19, либо сняли или ослабили эти ограничения в конце апреля текущего года. В частности, власти Индии, Пакистана и Таиланда ограничений экспорта не вводили, с 29 апреля сняты ограничения на экспорт риса из Вьетнама.
«Стоит иметь в виду, что введенные в марте ограничения экспорта, хотя и были оправданы в моменте, нанесли существенный экономический и репутационный ущерб российским производителям риса, включая прямые финансовые потери из-за штрафов со стороны покупателей, поскольку сложившаяся рыночная и эпидемиологическая ситуация не является форс-мажором по действующим договорам», — поясняет Михаил Радченко.
«Российские рисоводы около 10 лет вели сложную планомерную работу по развитию несырьевого экспорта. Еще 20 лет назад Россия была зависима от импорта риса, а 5-7 лет назад из нашей страны осуществлялся экспорт только риса-сырца и исключительно в Турцию. За 10 лет экспорт вырос до 130 тысяч тонн риса в пересчете на крупу в сезон (около 20% объемов выращивания). Сейчас мы экспортируем преимущественно рисовую крупу (то есть продукт переработки), а география поставок существенно расширилась и включает страны СНГ, Евросоюза и Ближнего Востока. Сформированы пулы долгосрочных экспортных контрактов. Клиенты – крупные фасовщики, которые занимаются продвижением российского риса на рынке своих стран. В случае потери доли рынка в этих странах на её восстановление потребуется от 3 до 5 лет. За месяц действия ограничений традиционные партнёры России уже переориентировались на других поставщиков: Азербайджан теперь покупает рис у Турции, Монголия – у Вьетнама. В конечном счёте потеря рынков может обернуться не только финансовыми убытками для российских рисоводов, но и колоссальным снижением экспортного потенциала отрасли», — резюмирует исполнительный директор ЮРС.
Южный рисовый союз