Коллеги из «Ведомостей» выпустили большое интервью с гендиректором ГК «Русский краб» Александром Сапожниковым — об инвестиционных квотах, экспорте краба и о том, почему его всё-таки не едят в России. «Рыбхоз» публикует самое главное.
Об экспорте:
● В России два бассейна для добычи краба – Северный и Дальневосточный. На Севере, ранее ориентированном на поставку продукции в США и ЕС, выпускался именно варено-мороженый краб, дальневосточные краболовы, включая «Русский краб», предпочтение отдают продажам этого ресурса в живом виде. После закрытия рынка США на рынок Китая вышло дополнительно порядка 60 000 тонн варено-мороженого краба, который ранее шел в США и который продавался по цене не менее $20 за 1 кг. Теперь же его продают по $8–8,5 за 1 кг.
● Возможности реэкспорта на американский рынок нет, потому что сырье прослеживается. Последний российский краб поступил в США в июне 2022-го. Были энтузиасты, которые этот барьер пытались проломить, но никому не удалось. У американцев очень четкая система отслеживания, плюс за нарушения сразу же возбуждаются уголовные дела.
● «Русский краб» в основном поставляет живого краба в Китай, который не снизился в цене по сравнению с 2022-м и продается по-прежнему по $24–25 за 1 кг. Что до варено-мороженого краба, то в начале года компания решила производить только дорогую, самую востребованную и высококачественную продукцию, адаптированную под запрос импортера. Для Японии это сыромороженый краб, для Китая – целый в индивидуальной упаковке. В итоге было сделано около 700 тонн такой продукции, успешно реализованной в Японии по $18–19 за 1 кг, а не по $8 за 1 кг.
Об инвестиционных квотах:
● Объем кредитов, привлеченный для участия в первом этапе квот, составил порядка $540 млн. Компания планирует участвовать во втором этапе программы по опилио, синему и камчатскому крабам.
● В 2019-м «Русскому крабу» продали квоты на 15 лет. Исходя из утвержденного на тот год общего допустимого улова (ОДУ), компания получила право на добычу 10 500 тонн краба ежегодно. Но снижение ОДУ произошло уже после первого года владения квотами. К 2023-му через снижение ОДУ у нас «изъяли» права на добычу 1500 тонн краба. То есть компания переплатила $100 млн.
● Деньги за изъятые права на добычу вернуть нельзя. В договоре это предусмотрено как коммерческий риск. «Нам как бы и предъявить некому. И это обязательное условие договора. Не хочешь – не участвуй. Но я считаю, что это абсолютно неправильный подход. Если квоты продаются, должны быть гарантии, что продается не пустота, а промысловая масса краба, которую мы будем добывать и за счет которой мы будем покрывать наши кредиты, расходы и т. д.«.
● Для освоения приобретенных на аукционах квот требовался флот. По условиям инвестконтрактов освоение начиналось на следующий год после их подписания, а новые суда со стапелей российских верфей могли сойти не раньше чем через 3–5 лет. Поэтому все участники аукционов были вынуждены создавать флот под новые квоты на базе импортных б/у судов.
● Деньги нужно вкладывать не в строительство судов с иностранными комплектующими, а в судостроение в комплексе, инвестировать в инфраструктуру, способную обеспечить судостроение необходимыми механизмами и комплектующими. А у нас всего два дизельных завода – ярославский и коломенский, которые не в состоянии производить судовые двигатели нужных нам характеристик.
● Здесь необходимо участие не только инвесторов, но и государства, а также активная позиция самих верфей, которым нужно понять, что их продукт должен выдерживать конкуренцию по цене, качеству, по срокам поставки. Без этого мы опять окажемся на игле иностранного судостроения.
