Александр Разуваев, член наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск-менеджеров
Я в принципе против любых нерыночных методов сдерживания цен, не считая исключительных ситуаций. У нас есть ФАС, которая должна заниматься не только бензином, если, например, есть признаки сговора. В остальном любые нерыночные методы чреваты дефицитом. Остальные варианты (типа компенсаций и других подобных мер) мне тоже кажутся малоэффективными.
У нас импортная инфляция: мировые центробанки напечатали в пандемию слишком много денег, что привело к инфляции, прежде всего долларовой. Цены, в том числе на продукты, выросли. Мы в глобальной экономике, импорт дорожает, наши стараются продавать на экспорт, соответственно, инфляционная волна захлестнула и нас.
Победить это можно, действуя одновременно двумя способами в области монетарной политики. Банк России повышает ставку, это правильно. Мне кажется, при нынешней инфляции ключевая ставка должна быть около 10%. Учитывая высокие цены на сырье, с точки зрения конъюнктуры сделать сильный рубль – это не проблема. По моим оценкам, один рубль в курсе влияет на инфляцию на уровне 1 к 10, то есть если рубль укрепляется к доллару на пять рублей, то мы сбиваем годовую инфляцию на 0,5%. Соответственно, если вы хотите срезать инфляцию на 1%, необходимо укрепить на 10 рублей. Конечно, в следующем году инфляция будет ниже: она в мире будет затухать, но ни в какие 4–4,5% я не верю. Мне кажется, по итогам будущего года инфляция составит около 5,5–6%. Понятно, что денег много не бывает, но у нас когда-то инфляция была и 30% в месяц, в 1993 году, например. Все относительно.
Повторюсь, я не сторонник регулирования цен, за исключением форс-мажорных ситуаций – войны, серьезных стихийных бедствий. Вмешательство в рыночный процесс грозит дефицитом товаров. Кроме того, очевидно, что кто-то зарабатывает на марже. Это, соответственно, дивиденды бизнеса. Получается, когда все плохо – это ваши проблемы, а когда все хорошо – давайте-ка мы у вас срежем. Снижение маржи – это снижение налога на прибыль, который в том числе формирует бюджет. Наши власти, кстати, это прекрасно понимают. В конце 2014 года, когда мы столкнулись с санкциями, девальвация рубля произошла по политическому решению. Да, нефть упала, но резервы были. Таким образом, компании обесценивали издержки своей маржой, за счет чего сохранили прежде всего доходы бюджета, ну и дивиденды основным собственникам. Но не стоит забывать, что тогда капитализм был все-таки более олигархическим, чем сейчас. Сегодня у нас очень много портфельных инвесторов – на Московской бирже 14 млн частных брокерских счетов, это совершенно обычные люди – тот самый средний класс. На начало года стоимость этих ценных бумаг оценивалась в 7 трлн рублей, с тех пор она выросла.
