Андрей Тютюшев, глава «Сибагро»
Глава «Сибагро» Андрей Тютюшев рассказал, как компания существует в условиях изменившейся реальности: о прибыли, затратах, падении рубля и изменениях условий труда для сотрудников.
— Считается, что, в отличие от остановленных отраслей, таких, как авиаперевозки, туризм, гостиничный бизнес и другие, АПК находится в условно благополучном положении: продажи, если не растут, то хотя бы не падают. Справедливо ли это утверждение для вашей компании? Осталась ли в первом-втором кварталах выручка не ниже периода 2019 года? Если выросла, то на сколько?
— Про второй квартал не готов говорить, потому что он еще не закончился. Что касается первого квартала и апреля, то продажи у нас не ухудшились. По каждому из предприятий холдинга ситуация отличается, но в целом продажи даже выросли по сравнению с 2019 годом. Это, если говорить о свиноводстве и птицеводстве. По мясопереработке объем продаж в 2020 году также растет. Средний рост – порядка 20%. Это колбаса и деликатесы. На нашем мясоперерабатывающем комбинате в Томске, например, в марте продажи выросли на 38% по сравнению с мартом 2019 года, и мы здесь вышли на рекордный показатель производства – 1300 тонн в месяц.
Выпуск полуфабрикатов в Томске рос примерно такими же темпами. Рост в апреле 2020 года по сравнению с показателями 2019-го – 22%. На нашем новосибирском комбинате продажи колбасы и деликатесов выросли в апреле в сравнении с прошлым годом тоже примерно на 20%.
Но по итогам апреля мы ощутили сильные изменения в каналах сбыта своей продукции. Те каналы, которые для нас считались по мясу традиционными – рынки, мелкие предприятия переработки и т.д., очень сильно «просели». Объемы продаж там уменьшились. Но это компенсировалось другими каналами сбыта: выросли продажи колбасы и деликатесов в сетях и традиционной рознице.
Спрос на оптовую продукцию начал проседать в конце апреля – начале мая. Это тушка птицы и полутуши свинины. Но спрос на эту продукцию еще сильнее «валится» в центральной части России. У нас, за Уралом, падение значительно меньше. Поэтому здесь мы также с оптовых каналов частично переходим на сетевые, увеличивая обвалку мяса свинины. Эта стратегия себя оправдывает и в ней мы чувствуем себя сейчас относительно комфортно.
— Как компания реагирует на снижение курса рубля? Предполагаете ли вы снижение инвестиций и вложение средств только в самое необходимое и сокращение каких-то затрат?
— Мы, конечно, ощущаем девальвацию рубля относительно нашей себестоимости производства. Ослабление национальной валюты серьезно отразилось на стоимости кормов. Прежде всего, зерна. Последние два года цена на зерно на внутреннем рынке практически напрямую зависит от стоимости зерна на мировых биржах. Поэтому, когда рубль начал слабеть, стоимость зерна выросла пропорционально курсу доллара. Тоже самое по соевым бобам, от которых мы серьезно зависим. Их стоимость также котируется в долларах, поэтому наша белковая составляющая в кормах выросла пропорционально доллару. И пропорционально доллару выросли все витамины, которые мы используем. Это все прямой рост кормовой себестоимости нашей продукции.
Кроме того, инкубационное яйцо, которое мы закупаем для нашей птицефабрики, — импортное. Мы везем его из Португалии. Это одна из общих проблем для страны, потому что у нас доля импорта в общем производстве яйца достаточно высока. Поэтому себестоимость в птицеводстве тоже пропорционально выросла.
Что касается возможного сокращения инвестиций, пока этого делать не будем. Поскольку все вложения, которые мы рассматривали до пандемии, были уже начаты и их, безусловно, необходимо продолжить. Иначе мы потеряем и деньги, и время. Так объем наших инвестиций останется неизменным.
— Ощущаете ли вы или ожидаете возникновения нехватки сезонного персонала в связи с закрытием границ? Как вы думаете выходить из этой ситуации?
— Не видим в этом проблемы. Потому что на данном этапе у нас, наоборот, избыток доступных трудовых ресурсов в регионах, где мы присутствуем. Это связано с высвободившимся персоналом тех отраслей, которые в марте – апреле пострадали больше других.
— Пришлось ли вам объявлять в компании каникулы с сохранением затрат на персонал?
— Безусловно, нам пришлось корректировать график работы на наших предприятиях. Более того, мы вынуждены были пойти на значительные затраты, связанные с пандемией. Это карантинные мероприятия, дезинфекция, медицинское оборудование и средства индивидуальной защиты, тестирование и обследование сотрудников. Ряд предприятий нам пришлось перевести на новый режим работы, что отразилось на стоимости труда. Она выросла.
— Получали ли вы какие-то государственные выплаты для оплаты высвобожденного персонала? Предоставлены ли вам налоговые каникулы по каким-либо видам налогов?
— Нет. Мы являемся предприятием непрерывного цикла производства, поэтому у нас таких вопросов не возникало. Мы вошли в список системообразующих предприятий страны, но никаких последствия для компании это пока не имело. Мы не первый кризис переживаем в списке системообразующих, но к прямой поддержке от государства это никогда не приводило. Наоборот, у нас возникли серьезные проблемы в реализации инвестиционного проекта на свинокомплексе «Тюменский». Власти Тюменской области перестали выполнять обязательства по компенсации процентной ставки, ссылаясь на отсутствие денег в тюменском бюджете. В свете роста себестоимости производства для нашего проекта в Тюмени эта ситуация просто критическая.
— Ожидаете ли вы, что национальные проекты в сфере АПК отменят или приостановят?
— Думаю, что нет. Наоборот, есть признаки повышенной активности со стороны Минсельхоза.
— Испытываете ли вы трудности в кредитовании весенне-полевых работ?
— Никаких. Банки ведут себя спокойно, никто не требует пересмотра процентных ставок.
Столкнулись ли вы с заболеваемостью Covid-19 в своей компании, и какие меры предприняли для блокировки распространения?
— Да, мы столкнулись. У нас было два случая – на предприятиях в Екатеринбурге и Красноярске. Оперативно обследовав большое количество людей, мы вместе с Роспотребнадзором, распространения после нескольких тестов в итоге не обнаружили.
